Тоня долго сидела у могилы дочери. Намного дольше, чем обычно…
Она всё говорила и говорила с ней… так, будто доченька, и правда, сидит здесь рядышком, на этой выкрашенной в яркий вишнёвый цвет лавчонке. Дочки не стало почти год назад. Заболела она, бедняжка, сильно заболела – высохла вся.
Рак съел её молодое, когда-то сильное тело за несколько месяцев. Он отнял у матери самое родное, самое дорогое, что было у неё в этой жизни. С тех пор из весёлой и жизнерадостной женщины Тоня превратилась в надломленную, сгорбленную, высохшую старушку с потухшим взглядом… Она часто приезжала к своей Леночке. Сидела… Беседовала… Рассказывала новости, делилась печалями… Так было и на этот раз.
– Знаешь, доча, я ведь к Павлику переехала. Дом продать решили. Трудно мне в мои-то годы одной-то по хозяйству управляться.
Ответом ей была тишина… Она давно не видела свою Леночку… Но!.. Удивительное дело! В этот самый момент она была рядом!.. Прямо тут – над могилкой!.. Размытым и чуть голубоватым, как когда-то её светлые глаза, облачком, её единственная дочка незримо присутствовала около своей матушки. Она внимательно слушала её рассказ и тяжело вздыхала…
– Пойду я, любенькая моя, – так ласково мама называла её когда-то в детстве.
Лена вдруг вспомнила это, отчего в лёгкой парящей душе её всё сжалось. Тоня поднялась, нежно погладила и поцеловала фотографию на памятнике, с которой на неё смотрела молодая красивая женщина… На этот раз Лена просто не выдержала… Она попыталась сделать над собой невероятное усилие, рванулась и… Подлетела к мамочке!.. Легко!.. «Боже, у меня получилось! – радостно подумала она и, тихонько, словно невесомым пёрышком коснувшись матери, поцеловала её в щёку.
– Ой!.. – Тоня невольно вздрогнула и дотронулась пальцами того места, куда только что поцеловала её дочка.
Она вдруг почувствовала на своей щеке… что-то!.. «Нет?.. Не может быть!.. Наверное, это только лёгкий прохладный ветерок», – подумала она.
– Постарела ты за этот год мамулечка моя… – тяжело тебе было… – хотела сказать Леночка, но лишь подумала об этом.
И Тоня, конечно же, её не услышала… Она достала из сумки застиранный платок, вытерла влажные от слёз глаза и двинулась к остановке… Лена долго смотрела вслед уходящей матери. Печально взглянула на небо… Пора и ей… Потом опустила взор на лавку и увидела, что под ней лежит старенький мамин кошелёк или, как она его называла – «гаманок».
– Мама, стой, погоди…
Но её никто не услышал… Тоня села в душный, битком набитый автобус, пропахший бензином и пылью. Смуглый мальчуган лет пятнадцати подскочил с места:
– Садитесь, бабушка!
Она села, благодарно кивнув головой:
– Спасибо, сынок.
К ней подошла полноватая кондукторша, выкрашенная под блондинку.
– Оплачиваем проезд.
И тут только баба Тоня спохватилась. Полезла в свою, видавшую виды, потёртую сумку, ища кошелёк. Пролезла по всем закоулочкам, но так его и не обнаружила.
– Сейчас, сейчас… Я это… Чего-то не найду гаманок свой никак… Погоди, дочка…
– Ну? Долго вы ещё копаться собираетесь?
– Так ищу, ищу…
Тоня открыла кармашек на сумке. Там, по счастью, оказалась забытая когда-то пятидесятирублёвка.
– Вот…
Кондуктор деловито взяла купюру и оторвала билет…
– Ну, это, как же я так, а?!
Баба Тоня вышла на своей остановке и побрела домой, понурив голову.
– И как теперь?.. – шептала она едва слышно. – До пенсии ещё полмесяца. И гаманок-то какой хороший был! Надо же было туда все десять тысяч запихать! Ну, как назло, прямо. Спёрли, что ли, по дороге на кладбище? Или сама выронила, растяпа?.. Бог его знает…
Тоня постояла немного у калитки. На крылечко вышла сноха, Валюшка.
– Мам, ты, где это так долго? Загулялась… Мы с Юлей уже переживать стали. И трубку не берёшь?
– Я, Валюша, к Леночке ездила.
– А мне, чего не сказала? Я выходная сегодня, вместе бы съездили…
– Так встала с утречка, вы спали ещё, а мне так к дочечке захотелось… Прямо, почувствовала что-то. Будто зовёт она меня! Сама не знаю… Собралась да и поехала…
– Ох, мама, мама…
– Да это ладно… Гаманок вот пропал.
– Хорошо искала?
– Да уж искала, искала, нету нигде…
Она подошла к столу. Вытряхнула всё содержимое сумки.
– Нету…
Сноха взяла в руки её старенький кнопочный телефон.
– Ну! Я так и знала! Выключен.
– Воткни, Валюша, в зарядку его…
Та поставила телефон заряжаться.
– Включить не забудь!
– Пусть зарядится маленько…
– Идём, обедать, гулёна наша!
На кладбище было пусто. Только двое рабочих копали могилу неподалёку. Егорыч, тот, что постарше, только что поговорил с женой и ненадолго положил телефон на столик. Лена тут же подлетела поближе… «Может, попробовать?» Она робко коснулась кнопки смартфона. «Кажется, получается!..» Набрала до боли знакомый мамин номер… После обеда баба Тоня включила телефон. И не успела его положить на комод, как вдруг, прямо в её руках, он зазвонил. Номер был какой-то совершенно незнакомый.
– Алё? – взволнованно, будто что-то почувствовав, ответила Тоня.
«Мама!.. Это я!.. Ты меня слышишь?!» – попыталась прокричать Лена…
Но в телефоне была лишь тишина.
– Кто это? – повторила Тоня.
«Мама! Мама!!! Это я! Твоя дочка!!! Ты слышишь меня?!» – уже изо всех сил начала кричать Лена. Вдруг что-то где-то щёлкнуло, потом зашелестело, забурлило… И голос неожиданно прорвался… и зазвучал, как ручеёк…
– Мамочка! Это я – Лена! Дочка твоя! Ты только не пугайся! Кошелёк твой под лавочкой лежит… Тут у могилки моей! Приезжай скорее!..
– Доченька!.. Но, как?!
– И не убивайся ты так!.. Я в хорошем месте – с папулечкой вместе… Хорошо у нас всё, мам…
Разговор внезапно оборвался, и в трубке послышались короткие гудки…
– Ты, чего тут? – в комнату неожиданно вошла Валюша. – Слышу, говоришь с кем-то? Звонил, что ли, кто-то?
– Да… – словно сама не своя ответила ей Тоня.
– Что с тобой, мама? Да на тебе лица нет…
– Ты, Валюша не поверишь, скажешь, что я из ума выжила. Но вот сейчас!.. Прямо сейчас!.. Я Леночку слышала.
– Лену?! Дочку?!
– Да!.. И она мне сказала, что… Оказывается, гаманок-то мой у неё! Будто бы я его там под лавкой выронила…
– Господи!.. Ты, что такое говоришь?! Как такое может быть?! Мам, ну, ты чего?!
– А вот того!.. Я сама это… только что… своими ушами слышала! Она завала меня… срочно! Прямо сейчас и поеду!.. Проверю, посмотрю!
Валя озадаченно взглянула на свекровь. «Сдаёт бабулька… Мерещится уже что-то…» Но вслух произнесла:
– Погоди, Паша уже с работы должен скоро прийти. Свозит нас.
Оказавшись на кладбище, баба Тоня почти бежала к могилке дочери. Ей хотелось найти свой кошелек, но теперь уже совсем не из-за денег. В её голове пульсировала лишь одна мысль: «Только бы это было правдой, только бы не послышалось…» Кошелёк, и вправду, лежал прямо под лавочкой на траве. Валюша с Павлом вздрогнули, переглянулись и даже невольно перекрестились.
– Ну, ты, мам, даёшь!
А Тоня облегчённо вздохнула: «Слава Богу! Значит у неё, и правда, всё хорошо!..» На душе у Тони стало намного легче. «Значит, свидимся когда-нибудь!.. Доченька моя родная!.. Теперь уже точно! Уж я-то знаю!..» А рядышком всё тем же невесомым облачком парила Леночка и, нежно улыбаясь, целовала маму в щёчку… И теперь Тоня понимала, что это никакой не ветерок – это Леночка – любенькая её! Она рядом!
Ваш комментарий будет первым